За тыном высоким, за селом далеким, за морями-окиянами, спрятан колодец старый,
Стоит коняка там воду сторожит, путников пугает, копытами лягает, громко ржет, шерсть вздыбливает.
Черти вокруг той коняки пляшут, в гриву порчу вплетают, руками когтистыми за шею обнимают, за хвост дергают - да мигрень мою (имя) зазывают, чтобы на мне (имя) сидела, мое мясо и силы ела.
Сойди мигрень за семьдесят семь деревень, за сотню сел, за моря-окияны, за тын высокий, что за рекой глубокой, на острове другом, за моря за окияны, где коняка мою боль стережет, сойди-перейди, с меня (имя) с буйной головы, с красной крови, в воду окунись, в колодце в свое отражение вглядись, и на век в колодце поселись.
Чертям тебя с колодца не вызвать, колдунам на мед не выманить, ворожкам на луну не испугать, не устрашить более, не заколдовать.
Ангелы Сохранители дорогу ту стерегут, туманом оплетают, никому ее во век не найти, коняку в лес не увести.
Быть тебе мигрень в колодце глубоком, на дне скользком, назад ко мне (имя) ни