Салтыков-Щедрин - Сказка о ретивом начальнике и мерзавцах (читает Антоник В.)

Салтыков-Щедрин М.Е. - Сказка о ретивом начальнике, как он сам своими действиями в изумление был приведён. Из сказки: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был ретивый начальник. В ту пору промежду начальства два главных правила в руководстве приняты были. Первое правило: чем больше начальник вреда делает, тем больше отечеству пользы принесёт. Науки упразднит — польза, население напугает — ещё больше пользы. Предполагалось, что отечество завсегда в разстроенном виде от прежнего начальства к новому доходит. А второе правило: как можно больше мерзавцев в разпоряжении иметь, потому, что люди своим делом заняты, а мерзавцы — субъекты досужие и ко вреду способные… …он (ретивый начальник) собрал «мерзавцев» и сказал им: — Пишите, мерзавцы, доносы! Обрадовались мерзавцы. Кому горе, а им радость. Кружатся, суетятся, играют, с утра до вечера у них пир горой. Пишут доносы, вредные проекты сочиняют, ходатайствуют об оздоровлении... И всё это, полуграмотное и вонючее, в кабинет к ретивому начальнику ползёт. А он читает и ничего не понимает. «Необходимо поначалу в барабаны бить и от сна обывателей внезапно пробуждать» — но почему? «Необходимо обывателей от излишней пищи воздерживать» — но на какой предмет? «Необходимо Америку снова закрыть» — но, кажется, сие от меня не зависит? Словом сказать, начитался он по горло, а ни одной резолюции положить не мог. Горе тому граду, в котором начальник без разчёту резолюциями сыплет, но ещё того больше горе, когда начальник совсем никакой резолюции положить не может! Снова он (ретивый начальник) собрал «мерзавцев» и говорит им: — Сказывайте, мерзавцы, в чём, по вашему мнению, настоящий вред состоит? И ответили ему «мерзавцы» единогласно: — Дотоле, по нашему мнению, настоящего вреда не получится, доколе наша программа вся во всех частях выполнена не будет. А программа наша вот какова. Чтобы мы, мерзавцы, говорили, а прочие чтобы молчали. Чтобы наши, мерзавцев затеи и предложения принимались немедленно, а прочих желания, чтобы оставались без разсмотрения. Чтобы нас, мерзавцев содержали в холе и в неженье, прочих всех в кандалах. Чтобы нами, мерзавцами, сделанный вред за пользу считался, прочими всеми, если бы и польза была принесена, то таковая за вред бы считалась. Чтобы об нас, об мерзавцах, никто слова сказать не смел, а мы, мерзавцы, о ком задумаем, что хотим, то и лаем! Вот коли всё это неукоснительно выполнится, тогда и вред настоящий получится. Выслушал он эти мерзавцевы речи, и хоть очень наглость ихняя ему не по нраву пришлась, однако видит, что люди на правой стезе стоят, — делать нечего, согласился. — Ладно, — говорит начальник, — принимаю вашу программу, господа мерзавцы…» (М.Е.Салтыков-Щедрин, Москва, «Художественная литература», ПСС, т. 15, книга 1, стр. 292 — 296)