Солнце причиняло нестерпимую боль ее глазам. Потому она жила в этом сыром и мрачном доме, с заколоченными окнами. Ее единственными собеседниками были крысы, жуки да мотыльки, залетевшие сюда в поисках света, но заплутавшие в пыльных коридорах.
В ночи темной луны, она выбиралась наружу, на ощупь изучая серые бревенчатые стены, напоенные сотнями дождей, ставни, словно переболевшие оспой из-за жуков, ступени, на которых спал ветер - ее верный пёс... Дверь ворчливо скрипела, бормоча вслед предупреждения о том, как неприветлив мир за порогом ее убежища, но она не слушала их, неуверенно ступая вперёд, за крыльцо, где стояла прялка, увитая нитями прошлого.
Лишь в эти ночи, она могла прясть паутину своих болезненных воспоминаний. Вытягивая наружу оголённые нервы, тревоги и страхи.
Теперь она помнила все смерти, что вынянчила на своих руках, помнила как гасли голоса и цвели болезни, помнила как таяла гнилая плоть, обнажая лунные рельефы костей.