Е.Камбурова. “О ты, последняя любовь...“ (Ф.Тютчев) музыка В.Дашкевича

Из фильма Н.Збандут “Клоун“ (1980). В кадре также присутствуют: А.Марчевский, Н.Трубникова. Стихотворение написано между серединой 1851 и началом 1854. Другие исполнительницы: И исполнители: Одноимённый телеспектакль о любви поэта к Е.Денисьевой (поэзия и письма Тютчева): История любви к Денисьевой: Любовная лирика поэта: В 1836 подборка из 24 его произведений под заглавием «Стихотворения, присланные из Германии» и с подписью Ф. Т. опубликована Пушкиным в журнале «Современник» { } В вошедшем в подборку “«Silentium!» (1820-е?начало 1830-х) говорит не от себя, точнее, он берет на себя, поэта, роль некоторой высшей силы, которая формулирует объективные истины и непреложные моральные установления. Как и в зачине другого знаменитого стихотворения: «Не то, что мните вы, природа...» «Вы» — «мните», а я знаю и сейчас для вас сформулирую. Насколько я помню, Тютчев ни в одном стихотворении подробно и специально не пишет о роли поэта как божественного инструмента для формулирования истин и законов, но проговорки, показывающие, что именно так он функцию поэта иногда понимал, в его стихотворениях встречаются несколько раз. Например, о месяце, которому ситуативно уподобляется поэт: «Настала ночь — и, светозарный бог, / Сияет он над усыпленной рощей!», или о себе самом: «Поэт всесилен, как стихия, / Не властен лишь в себе самом». Не властен, по-видимому, и в том, молчать ему или говорить“ (Лекманов). И.Аксаков писал “что стихи никогда не были у Тютчева результатом труда, они как бы просто выливались из-под его пера так, как они создавались. Рукописи поэта — всегда беловики с очень незначительным количеством поправок. Иногда есть описки, которые исправлены, но это совершенно не похоже на черновики Пушкина. (На это можно сказать, что Пушкин представляет собой другую крайность — такой труженик стиха. Это правда. Несмотря на легкость фактуры стиха, Пушкин очень трудолюбив.) Но даже внешне это выглядит как-то мизерабельно: рукописи Тютчева — всегда на каких-то обрывках бумаги, они всегда на клочках. Бумага в то время денег стоила, конечно, но не таких уж безумных, чтобы нельзя было себе позволить записать стихотворение на четвертушке бумаги или на осьмушке. Очень часто эти обрывочки (это мы знаем уже по позднему Тютчеву) сохранялись, потому что кто-то их записывал за поэтом или кто-то просил их записывать. Когда Тютчев уже как-то сжился с ролью поэта, которая была ему совершенно не близка, от него уже стали ждать стихов к каким-то датам или к каким-то событиям. Замечательная формулировка в одном из писем дочери поэта: «у папА уже есть стихи по этому поводу, только нужно их еще написать». Типичный Тютчев“ (Лейбов) “С конца 40-х центр внимания поэта окончательно перемещается от природы к человеку: с этого времени из стихов исчезает античная мифология, но возникают отчётливые христианские мотивы и ясно обнаруживается трагизм мировосприятия поэта. [...] Единственным прибежищем для поэта в его раздумьях о собственной жизни и об общественных потрясениях, всегда переживаемых Тютчевым как личная драма, оказывается религия: «Наш век» (1851), «Теперь тебе не до стихов…» (1854), «О, вещая душа моя…» (1855), «Над этой тёмною толпой…» (1857). Лейбов: “Есть замечательная история про очень хорошую миниатюру — не самое известное стихотворение, хотя не сказать, что забытый текст “Как ни тяжел последний час...“ (1867) История этого текста удивительна. Шло заседание Цензурного комитета, а Тютчев был достаточно высокопоставленным чиновником в этом ведомстве и на заседания ходил, когда у него не было приступов разных болезней. И после заседания все встали и ушли, пришли люди, которые убирают со стола бумажки, а один из сослуживцев Тютчева обратил внимание на то, что Тютчев что-то писал во время заседания. И он не дал выбросить эту бумажку, он ее схватил и сохранил. И потом ее напечатал. Если бы он ее не схватил, у нас бы не было такого стихотворения Тютчева. А сколько его сослуживцев не заметили таких бумажек? А сколько Тютчев не записал таких стихов?“ (). Широкую известность стихи Тютчева “получили лишь после того, как Некрасов перепечатал их в своей статье «Русские второстепенные поэты» (1850), решительно причислив тогда ещё неизвестного ему автора «к русским первостепенным поэтическим талантам». В 1854 в «Современнике» Некрасов опубликовал множество новых стихотворений Тютчева и издал первый сборник его стихотворений, подготовкой которого занимался И.Тургенев, в то время как сам Тютчев принял в этом минимальное участие. Второй (и последний) прижизненный сборник стихотворений Тютчева издал его зять – И.Аксаков в 1868“ ()