Пушкин на службе МУРа (Место встречи изменить нельзя, 1979)

О ПОДВОХЕ В апреле 1834 года Пушкин отправил в Москву письмо, которое — из-за повышенной активности полиции по случаю смерти графа Аракчеева в день доставки — было вскрыто и прочитано полицейскими. Александра Сергеевича оскорбило вторжение его личную жизнь, а писал он вот что: Пятница. Ангел мой женка! Сейчас получил я твое письмо из Бронниц — и сердечно тебя благодарю. С нетерпением буду ждать известия из Торжка. Надеюсь, что твоя усталость дорожная пройдет благополучно и что ты в Москве будешь здорова, весела и прекрасна. Письмо твое послал я тетке, а сам к ней не отнес, потому что репортуюсь больным и боюсь царя встретить. Все эти праздники просижу дома. К наследнику являться с поздравлениями и приветствиями не намерен; царствие его впереди; и мне, вероятно, его не видать. Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут. Посмотрим, как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим тезкой; с моим тезкой я не ладил. Не дай бог ему идти по моим следам, писать стихи да ссориться с царями! В стихах он отца не перещеголяет, а плетью обуха не перешибет. Теперь полно врать; поговорим о деле; пожалуйста, побереги себя, особенно сначала; не люблю я святой недели в Москве; не слушайся сестер, не таскайся по гуляниям с утра до ночи; не пляши на бале до заутрени. Гуляй умеренно, ложись рано. Отца не пускай к детям, он может их испугать и мало ли что еще. Пуще береги себя во время регул — в деревне не читай скверных книг дединой библиотеки, не марай себе воображения, женка. Кокетничать позволяю сколько душе угодно. Верхом езди не на бешеных лошадях (о чем всепокорно прошу Дмитрия Николаевича). Сверх того прошу не баловать ни Машку, ни Сашку и, если ты не будешь довольна своей немкой или кормилицей, прошу тотчас прогнать, не совестясь и не церемонясь. Первый царь, виданный Пушкиным, — Павел, второй и третий — его сыновья Александр Первый и Николай Первый. Отец, которого Александр Сергеевич просил не допускать до детей, — это его душевнобольной тесть Hиколай Гончаров. А на знаменитой цитате из письма ушлый МУРовский оперативник Шарапов подловил хитроумного преступника Фокса.