Русские солдаты это не люди Дитмар Фройц СС Тотенкопф о тяжелых боях за Харьков в марте 1943г.

Карта сбер 4276 5500 2814 4890 Нравится мои ролики? то у вас есть возможность поддержать автора! ! ------------------------------------------------------------------------- на сбербанк 4276550037460444 --------------------------------------------------------------------------- Яндекс Номер кошелька 410012055050041 ----------------------------------------------------------------------------- пей-пал asadasa@ ------------------------------------------------------------------------------ ставки на спорт -------------------------------------------------------------------------------------- подпишись в группу вк ------------------------------------------------------------------------------------------- подпишись на инстаграм ---------------------------------------------------------------------------------------------- по всем вопросам рекламы и Сотрудничество и тд пишите на почту asadasa.d@ ----------------------------------------------------------------------------------------------------— Воспоминания Дитмара Фройца шарфюрера дивизии СС «Тотенкопф» о советских солдатах и тяжелых боях за Харьков в марте 1943г. “Это было похоже на безумие, сначала мы оставляем город и бежим из него сломя голову, спасаясь от советской орды, едва сдерживая панику и с трудом сохраняя организованность, а уже буквально через несколько дней получаем приказ вернуть город, отбить обратно Харьков у советов. Мы прогрызаем себе путь через горящие кварталы, вокруг чад, гарь и копоть, на улицах так жарко, что плавится не только снег и лёд, но такое ощущение, что скоро расплавится и броня на нашем «Ханомаге».Слезятся глаза, ноги едва идут по этому месиву из грязи и снега, я не спал уже несколько дней, спасают только таблетки «Первитина», которые я глотаю горстями, я стал чертовски сильно привыкать к этой штуке. Без «волшебной таблетки Адольфа» не выдержать такой темп, нашей роте выдали двухмесячную норму стимулятора. Такое ощущение, что бой не прекращается ни на минуту и идёт уже несколько суток. Мы закрепились на двух улицах, заняли круговую оборону, нужно отдышаться. Рота Ланге вышла на параллельный проспект, чтобы русские не зашли нам в тыл через переулок. Снег и пепел падает на мою каску, треск выстрелов сливается с треском пламени, которое пожирает дома один за другим. На третьем этаже дома, возле которого мы остановились на привал раздается взрыв, я настолько устал, что даже инстинктивно не пригибаюсь, мы с Бауэром идём проверить, что там случилось. Первой волной прошла штурмовая рота, они брали квартал и этот дом, возможно не успели всё очистить всё от противника. Поднявшись на этаж, находясь на взводе и сжимая свой «Гевер» я был готов начать стрелять на звук, на шорох, на голос, но всё было уже кончено. Наверху мы обнаружили тело Зальцмана, пару перевернутых коек и обезображенную мертвую русскую женщину - санитарку. Видимо, бой за квартал разгорелся неожиданно и застал этот небольшой импровизированный госпиталь врасплох. Она осталась с раненными и не успела покинуть дом. Когда Зальцман проверял этажи и искал чем поживиться оннаткнулся на эту санитарку, а она не медля подорвала гранатой себя, раненных русских и Зальцмана. Если бы это была русская лимонка или наша «колотушка», то у кого то ещё могли быть шансы, но судя по радиусу поражения и осколкам торчащим из стен у этой женщины была оборонительная или противотанковая граната. Через час не стало и Бауэра, винтовочный патрон прошил его спину, вышел из груди, оставив на его парке рваную дыру. Бауэр упал плашмя в грязь. Мы продвигались под прикрытием брони, гусеницы «Ханомага» подминали под себя лежащие то тут, то там тела русских и груды разбросанного на дороге тряпья. Вот одна такая «груда тряпья» и выстрелила Бауэру в спину. Проклятый коммунист лежал и не шевелился, я даже не видел, чтобы от него шёл пар, он словно и не дышал, он выжидал… Выжидал, чтобы сделать выстрел, всего один точный выстрел, он не мог не понимать, что выдав себя он обречён, один в окружении солдат нашей роты, но он всё равно нажал на спуск…. Вечером уже в сумерках, мы набрели на перевернутый русский грузовик, который уже не горел, а чадил дымом и смотрел своими колесами в серое небо. Возле грузовика валялись мешки и пустые коробки, мы были в предвкушении, хотели найти провизию. Наши тылы отстали, в городском бою это обычное дело, когда нет сплошного фронта, а наши позиции и огневые точки русских натыканы в шахматном порядке и всё это напоминает подгоревший слоенный пирог бабушки Гретты. Нашему разочарованию не было предела в коробках были какие то короткие гвозди, вроде сапожных, а в мешках лежали промерзшие сухари, которые невозможно было раскусить, лиш