Японский журавлик (стихи Владимира Лазарева, музыка Серафима Туликова. Автор ролика П.Веревкин)

Из поэмы Гамзатова “Колокол Хиросимы“: «Люди, скажите, кто вы? Откуда?» «Мы люди из Хиросимы!» Плачу, но слезы не застят мне глаз, Сердце — открытая рана. «Кто вы?» И вдруг мне послышался глас: «Мы люди из Дагестана!» Страны, задумайтесь! Не для легенд Бьет колокол где-то близко. «Кто вы?» «Мы люди из графства Кент!» «Кто вы?» «Мы люди из Сан-Франциско!» Насторожитесь! Колокол бьет. И видеть повсюду должны мы Журавлика, выпущенного в полет Девочкою Хиросимы. Бумажный журавлик, в небе плыви! Взрыв атомный не убывает. [...] Слабенькой ручкой отправленный в путь, Журавлик, ведь люди спасимы! Сегодня моим Вергилием будь, Девочка из Хиросимы. 2 Земной верстою и морскою милей Печали не измерить все равно. Веди меня, мой маленький Вергилий, И посетим живых мы заодно. Вот госпиталь, где врач у изголовья Ровесницы твоей встречает ночь. Угасшая сама от белокровья, Вздыхаешь ты: «Ей нелегко помочь». Куда деваться от жестоких былей? И мы идем вдоль стонущих палат. За кругом круг. Мой маленький Вергилий, Веди меня сквозь этот белый ад. У лучевой болезни стало в мире Все больше жертв. Кто в этом виноват? Глянь: город словно сделал харакири, — Разрезы от реклам кровоточат. Через его распоротое чрево Направимся, мой бедный проводник. Куда пойдем мы — вправо иль налево? А может быть, к могилам напрямик? Здесь нам с тобой не нужен переводчик, Прошли черту кладбищенских ворот, И вздрагивает гейгеровскии счетчик: От мертвых излучение идет. «Оставь надежду всяк сюда входящий». Над скорбным полем неземная сень, И каждый человек, под ней лежащий, Покинул мир в один и тот же день. И в светопреставленье виноватых Найти с тобой мы можем хоть сейчас. Еще живет в Соединенных Штатах Старик, отдавший дьявольский приказ. Его изобличим мы без усилий. Греми судейски, колокольный зык. Веди меня, мой маленький Вергилий — Сошедший с пьедестала проводник. Пойдем в страну обожествленья денег. Чтобы тебя воочью — не вдали — Увидеть мог бы каждый соплеменник Свихнувшегося Клода Изерли. Пилот военный — в утро роковое Он сбросил бомбу — точен и матёр. И сотни тысяч — скопище людское — С лица земли одною бомбой стер. А если вдруг… меж войн прервется роздых И разорвутся бомбы все… Тогда Окажутся смертельными и воздух, И хлеб, и соль, и розы, и вода. Эй, люди, отрекитесь от идиллий, Задуматься вам подан верный знак. Жаль, я не Дант, мой маленький Вергилий, Он в колокол ударил бы не так. Живым о жизни думать соприродней, Согласен я, чтобы в кромешной мгле И преисподняя осталась преисподней, Лишь не было бы ада на земле. Сама с собою никогда не ссорясь И призванная быть сама собой, Бей в колокол, труби, людская совесть, Вставай на смертный, справедливый бой! Всех наций, возрастов и всех фамилий Буди людей, чтоб озарился мрак. Жаль, я не Дант, мой маленький Вергилий, Тревогу он ударил бы не так. И розы под названьем «ямабуки» Вокруг желтеют каждый год подряд. И ты к живым протягиваешь руки, А рядом я печально бью в набат. () О Садако были изданы детские книги, комиксы, сняты фильмы и мультфильмы, написана музыка. Самая известная из книг — «Садако и тысяча бумажных журавликов» Элеанор Коэр, которая вышла в 1977 году и была издана в 18 странах мира. В США по ней снят фильм. Садако Сасаки — одна из четырёх известных девочек, историям которых посвящено произведение Юрия Яковлева «Страсти по четырём девочкам. Мистерия» (Таня Савичева, Анна Франк, Садако Сасаки, Саманта Смит). 14 июня 2003 года в честь Садако Сасаки малой планете, открытой 6 ноября 1996 года Такао Кобаяси в Оидзумианской обсерватории, присвоено наименование (7616) Sadako