Главный редактор ИА Regnum, писатель, журналист, член СПЧ Марина Ахмедова @Marinaslovo

Главный редактор ИА Regnum, писатель, журналист, член СПЧ Марина Ахмедова [id461111748|@Marinaslovo] Поэтесса Вера Полозкова сказала, что пивком отметила покушение на Захара Прилепина. Так она ответила иноагенту Михаилу Козыреву, который напомнил ей, как в 2017 году та обещала выпить шампанского, если Прилепину, отправившемуся на гражданскую войну в Донбасс, «отстрелят башку». Я, конечно, удивилась: а где ж при такой нулевой эмпатии поэтесса берёт для своих стихов слова? Я вспомнила собственное переживание от новости, что машину Прилепина взорвали. Думаю, оно будет знакомо большинству. Сначала это была молниеносная мысль о физически нестерпимом страдании, которое переживал переломанный взрывом человек, пока его не обезболили. Эта мысль автоматически включила сострадание, само по себе причиняющее болезненный дискомфорт. Такова нормальная реакция человека. Но для человека, работающего со словами, она является обязательной. Иначе где ему взять слова для своих стихов? Слова для настоящего произведения ведь не берутся из себя, они вызываются к жизни откуда-то оттуда. Можете не верить мне, но поверьте большущему поэту Марине Цветаевой. Она говорила, что поэт — обратное шахматисту. И при создании стихов не только шахматной доски, но и собственной руки не видать, которой, может быть, и нет. И тогда я решила почитать стихи Полозковой, уделить им время, которого никогда раньше для них не находила, хотя раньше времени у меня было больше. Но прежде нужно было убедиться, что человек действительно произнёс эти слова — про пивасик. Что ж, я нашла это видео и не жалею о потраченном времени. Во-первых, я убедилась, что эти слова были произнесены. Как и слова о том, что случай с Прилепиным до шампанского недотянул, ведь тот остался жив. Хотя в тот день поэтессе постоянно приходили картинки о шампанском. О погибшем товарище Прилепина не было сказано ни слова. Ну и, во-вторых, я получила ответ на вопрос, откуда Полозкова берёт слова, и мне не пришлось лезть в запрещённые соцсети в поисках её творчества. В том видео были врезки, где поэтесса читала своё. Но давайте ещё немного об эмпатии. Когда я смотрю видео, на которых у украинского военного, допустим, оторвана половина лица и он кричит от нестерпимой боли, я забываю, что он против нас. Я испытываю облегчение, когда наши военные вкалывают ему обезболивающее и он перестаёт кричать. То есть я хочу сказать, что эмпатия слепо включается на боль. Работает она как вспышка. И не зависит от того, какой идеологии человек, которому невыносимо. Эмпатия разрабатывает душу работающего со словами, и слова к нему идут. А своей пишущей руки не видать. А может быть, её и нет. И вот слушаю я стихи Полозковой. Представьте такую картину: тёмная сцена, подсветка на обрюзгшую женщину, читающую в микрофон. Рядом человек дёргает в нужный момент струну гитары. Зрительный зал погружён в полутьму. Поэтесса зачитывает свой украинский цикл. То есть стихи про войну. И я ловлю себя на том, что я, часто дышащая тем воздухом, вообще не воспринимаю её рифмы про осколки в телах стариков, про мольфаров, которые встают и идут на танки. Про темноту, объятия которой грубы. Это какие-то пустые словеса, которые никак не стыкуются с реальностью и отлетают от неё, как воздушный шарик. Нет, я не к тому, что о войне имеет право писать только человек, который был там. А о том, что, если не был там физически, твоим проводником станет эмпатия. Но её надо иметь. Да, смотреть на Полозкову страшно. Страшно слушать её слова, звенящие пустотой. В них нет смысла. Это слова без ядер. Шелуха. И эта шелуха летит, летит изо рта погружённой в темноту женщины, попадает в глаза слушающих и погружает их во тьму. Это действительно страшно, когда «поэт», клеймящий темноту, сам её и производит. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции. 🟩 Подпишись на канал «Специально для RT» Источник: Специально для RT