Балет Антонио Гадеса “Кровавая свадьба“. 2011, Королевский театр Мадрида

С Колыбельная (45 лет назад её записал один из величайших исполнителей фламенко: А 35 лет назад — версию с Королевским филармоническим оркестром: Женский вокал: ) “Леонардо и Невеста выбирают любовь и свободу — и конь мчит их к пропасти. Мать снаряжает погоню, понимая, что посылает сына навстречу гибели“ (). Текст перевода: А.Гадес (1936-2004) — хореограф, один из создателей современного испанского балета. В 1961 создал собственную труппу, в которой делал сценические постановки по мотивам произведений испанских авторов, в частности, Лорки. В ролях: Кристина Карнеро, Анхель Хиль, Ванесса Венто, Хоакин Милеро, Майт Чико. Спектакль записан в Королевском театре «Real», посвящался 75-летию Гадеса. Премьера спектакля состоялась в 1974. В 1981 вышел фильм о нём: Выдающаяся работа знаменитого испанского режиссера К.Сауры. «В документальных съёмках труппы Гадеса, репетирующей балет по драме Лорки, кроме хроники их быта и жизни, помимо обаяния и непосредственности поведения танцоров, присутствует нечто большее». _ Российский хорео.спектакль (2019): Ленинградский спектакль (1967): Студенческие спектакли: Проф.спектакли: Концертная сюита: Опера: _ Пьеса шла на Бродвее в 35-м. 1938: экранизирована в Аргентине. 1953: музыка Д.Апайва для постановки британского Королевского балета. 1964: опера Соколаи. Марокканский (1977) и испанский (“Невеста“, 2015) фильмы. _ “«Кровавая свадьба» с «Йермой» и «Домом Бернарды Альбы» по мысли автора составляют трилогию. [...] Главное действующее лицо этих пьес — женщина с трагической судьбой“. “еще при жизни его утонченность и рафинированность, так пленявшие близких ему по духу людей, его одухотворенность и сострадание ко всем угнетенным, в частности к женщинам, про которых поэт много писал, проявляя глубокое понимание их сложной внутренней жизни, вызывали подозрительность и своего рода «брезгливость» у так называемых испанских «крепких мужиков» из числа бескультурных и агрессивных мещан с провинциальным мышлением“. Его тексты «о цыганах, преследуемых зловещей жандармерией (“Цыганское романсеро, “Поэма канте хондо“); притеснении чернокожих Гарлема (2-й раздел книги “Поэт в Нью-Йорке“) и андалузских женщин (“Кровавая свадьба“, “Дом Бернарды Альбы“)» “Вся его поэзия вращается вокруг несостоявшейся любви. Его измученные персонажи, которые не могут жить так, как хотят, являются точной метафорой его горя. Он был гением, который превратил свои страдания в искусство“. _ Дали: «Оле́! Таким чисто испанским восклицанием встретил я в Париже весть о смерти Лорки, лучшего друга моей беспокойной юности. Это крик, который бессознательно, биологически издает любитель корриды всякий раз, когда матадору удается сделать удачное “пассе“, который вырывается из глоток тех, кто хочет подбодрить певцов фламенко, и, исторгая его в связи со смертью Лорки, я выразил, насколько трагично, чисто по-испански, завершилась его судьба». В 1989 Дали был госпитализирован. Единственная разборчивая фраза, которую он произнёс за время болезни, была «Мой друг Лорка». ДУЭНДЕ В андалузском диалекте дуэнде — невыразимый и загадочный дух. Дух фламенко (как песенного жанр андалусских цыган). Лорка: «...я расскажу вам, насколько сумею, о потаенном духе нашей горькой Испании». «По всей Андалузии — от скалы Хаэна до раковины Кадиса — то и дело поминают дуэнде и всегда безошибочно чуют его. [...] ...старая цыганка-танцовщица Ла Малена, услышав, как Брайловский играет Баха, воскликнула: “Оле́! Здесь есть дуэнде!“ — и заскучала при звуках Глюка, Брамса и Дариуса Мийо». «Итак, дуэнде — это мощь, а не труд, битва, а не мысль. Помню, один старый гитарист говорил: “Дуэнде не в горле, это приходит изнутри, от самых подошв“» (). «Дуэнде возможен в любом искусстве, но, конечно, ему просторней в музыке, танце и устной поэзии, которым необходимо воплощение в живом человеческом теле, потому что они рождаются и умирают вечно, а живут сиюминутно». “Именно эти виды искусства, отмечает Лорка, потому что их труднее всего подделать, они были первыми и именно поэтому, по мнению поэта, в них и сохранилась наиболее глубокая связь с Дуэнде. «Лишь к одному дуэнде неспособен, и это надо подчеркнуть, — к повторению. Дуэнде не повторяется, как облик штормового моря», и именно это не позволяет в творчестве без Дуэнде создать нечто оригинальное и самодостаточное. Творчество без Дуэнде — это всегда копия“.