Dior Spring-Summer 2026 show

Поступайте в Polimoda вместе с Wild About — создавайте свою карьеру в моде и искусстве в сердце Флоренции! ✨ Записаться на консультацию можно в WhatsApp или лс: «Смеешь ли ты войти… в Дом Dior?» Эти слова, проецируемые на гигантский экран, стали началом первого женского показа Джонатана Андерсона для французского модного дома. Можно сказать, это был его способ бросить перчатку в лицо всем критикам. Атмосфера в шатре в садах Тюильри была наэлектризованной: Аня Тейлор-Джой, Шарлиз Терон, Дженнифер Лоуренс, Дженна Ортега, Джису, Чимин, Грета Ли, Майки Мэдисон, Розалия и Уиллоу Смит — лишь часть знаменитостей, оказавшихся в зале. Дельфин Арно, председатель и главный исполнительный директор Christian Dior Couture, сидела между первой леди Франции Брижит Макрон и Джонни Деппом, давним лицом легендарного мужского аромата Sauvage. Над серо-мраморным подиумом возвышалась перевернутая пирамида, на которой перед шоу демонстрировался фильм. Андерсон взялся за кувалду против прежнего месседжа бренда — кувалду из фильмов ужасов Hammer, если точнее. Он пригласил Адама Кертиса, известного документалиста с психоделическими коллажами из архивной хроники, смонтировать нарезку старых показов Dior с фрагментами фильмов категории B 1960-х и классики Хичкока вроде «Психо». Всё завершилось вихрем образов, символически «всосанных» в обувную коробку на полу. В интервью перед показом дизайнер рассказал, что хотел отдать дань всем своим предшественникам — от Кристиана Диора до Марии Грации Кьюри, — но особенно Джону Гальяно, через которого он сам открыл для себя вселенную Dior. А потом — «забыть обо всех» и делать своё. Фильм, по его словам, был метафорой состояния его ума, когда он пытается перезапустить главный ювелир в короне LVMH на фоне кризиса люксового сегмента. «Никогда в жизни я не был под большим давлением. Обычно я сам его создаю для себя, но здесь всё сложнее, потому что раньше модно было любить моду, а теперь модно разрушать её», — сказал он. «У всех есть мнение. Это огромный шум, но странным образом каждый дизайнер, входивший в этот дом, сталкивался с шумом. Ив Сен-Лоран и Гальяно тоже шокировали публику своими дебютами. Есть моменты, когда зрители испытывают ужас, а потом постепенно согреваются», — добавил он. Для тех, кто сомневался в женском направлении Андерсона после его «красноковровых» экспериментов, показ принес некоторое облегчение. Образы оказались легче, чем ожидалось: открывала дефиле белая плиссированная «абажурная» платье, будто плывущее в воздухе на невидимых обручах. Андерсон обратился к архитектурному наследию Dior, но вместо цитирования исторических H- или А-линий придумал собственную, описав её как игру «гармонии и напряжения». На деле это напоминало его же работу в Loewe. Бар-жакет, главный тест на подлинность любого показа Dior, был вдохновлён моделью из его первой мужской коллекции для бренда, но уменьшен до кукольных пропорций. В коллекции нашлось место и для вариаций на тему «bubble-dress» и пышных юбок из кружев и трикотажа, и для плиссированных атласных топов с жесткими кружевными воротниками, спускающимися по спине, и для полупрозрачных пеньюаров, заключённых в каркасные конструкции. Андерсон экспериментировал даже с джерси, создавая платья «с буграми и неровностями» в духе Рей Кавакубо. Будучи первым дизайнером, одновременно возглавляющим мужское и женское направления Dior, он заложил основу диалога между ними. «Я хочу, чтобы люди играли с одеждой и были более свободны в выборе, переходили из секции в секцию», — пояснил он. Иногда это выливалось в парные образы «он и она»: рубашки с жесткими воротниками, вязаные накидки и джинсы, а его скульптурные мужские карго-шорты, вдохновленные глубокими складками знаменитого платья Delft 1948 года, превратились в мини-юбки. «В конечном счёте, всё это — про идеи, — сказал он. — Хорошая мода рождается из идей, а не из страха сделать правильно или неправильно». Это означало отход от прагматизма эпохи Кьюри в сторону более молодежного взгляда, что особенно проявилось в множестве укороченных джинсовых юбок. «Молодёжь хочет вовлекаться в это. И место найдётся для обоих подходов», — заметил он. Верные поклонники Dior, возможно, потребуют времени, чтобы привыкнуть к новому взгляду, хотя он глубоко укоренён в ремесленном мастерстве ателье. Миниатюрные вышивки, филигранные материалы, сотни вырезанных вручную «чешуек» на мини-версиях платья Junon — всё это часть стремления дизайнера поднять уровень бренда. Для Андерсона Dior — это всегда про фантазию, и он считает это частью ДНК дома. «Это дом, который умел сгореть дотла и заново себя изобрести, и это гениально, потому что уникально», — подчеркнул он. Понравилось ли всё это Бернару Арно, председателю и CEO LVMH, — осталось загадкой: он сохранял покерфейс на протяжении всего шоу, несмотря на поток новых аксессуаров, катег