— Ну, пока что довольно, — сказал он. — На следующей неделе я уезжаю отдыхать. — Уезжаете?..

— Ну, пока что довольно, — сказал он. — На следующей неделе я уезжаю отдыхать. — Уезжаете? В ее голосе прозвучала нота такой тревоги, что он обернулся и взглянул на нее. — Да — повезу свою старую мать в Шотландию. А что? Она пристально смотрела на него взглядом, полным муки, и выражение ее лица резко изменилось. Можно было подумать, что он нанес ей страшный удар. — Но у меня же нет никого, кроме вас, — сказала она. — Я буду одна. — Разумеется, вы получите ваши деньги, — торопливо сказал он. — Я дам их вам вперед. Да мы и едем на каких-нибудь три недели. Она все так же пристально смотрела на него, и вдруг — вот тебе и на! — глаза ее наполнились слезами и она заплакала. — Я не знаю, что мне делать, — сказала она. — Я не знаю, куда мне идти. Этого еще не хватало! Ну и что же, позвольте спросить, она имеет в виду? Что ей делать и куда идти! Он обещал ей деньги. Ей просто надо продолжать жить, как она жила раньше, до него. Серьезно, если она собирается вести себя подобным образом, то чем раньше он подыщет себе мастерскую, тем лучше. Уж меньше всего на свете ему хочется нянчиться с мадам Кауфман. — Знаете ли, моя милая мадам Кауфман, я здесь не навсегда, — сказал он твердо. — Вскоре я перееду. Возможно, этой осенью. Мне нужно большее помещение. Разумеется, я извещу вас заранее. Но, может быть, вам имеет смысл отдать Джонни в детский сад и поступить куда-нибудь приходящей прислугой? В конце концов, так будет лучше для вас же. Право, такое впечатление, будто он избил ее. Она ошеломлена и совершенно подавлена. — Что же мне делать? — тупо повторяла она и затем спросила, как будто все еще не веря. — Когда вы уезжаете? — В понедельник, — ответил он, — в Шотландию. Мы будем в отъезде три недели. — Последнюю фразу он подчеркнул, чтобы не оставалось никаких сомнений на этот счет. Беда в том, что она очень неумна, решил он, моя руки над кухонной раковиной. Она хорошо заваривает чай и умеет мыть кисти — вот и все.