На велосипедах посетили старинную церковь в с. Верх - Буй, Куединского района.

Церковь во имя св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова в селе Верх-Буй Куединского района Пермского края Верх-Буй – одно из старинных русских селений современного Куединского района, в котором находится церковь по имя Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, единственный памятник деревянного церковного строительства на территории района, сохраняющий на протяжении более 100 лет внешний облик и внутреннее убранство. В советский период церковь на протяжении 47 лет оставалась единственным действующим православным храмом в Куединском районе. Сейчас храм этот практически весь год пуст и только дважды в год – в мае и октябре – храм наполняется людьми из соседних сёл, которые приезжают на престольный праздник. Период образования деревни Верх-Буй и строительства первой деревянной церкви (до 1834 года). Первоначально, Верх-Буй – деревня при речках Буе и Черемиске в составе Больше-Каскасальской волости Осинского уезда Пермской губернии. Основателями деревни были русские государственные крестьяне Чердынского уезда, бывшие раскольники, переселившиеся на незанятые земли с разрешения Пермской казенной палаты в 1820-х годах. Из воспоминаний Соликамского священника Александра Григорьевича Коровина, сына Верх-Буевского священника Григория Иоанновича Коровина, родившегося и проведшего детство в селе Верх-Буй. «До поселения на здешних местах, наши предки жительствовали по разным мирским селениям. Мирская родина однако не располагала к мирским людям наших дедов. Хотя они обратились к св. церкви на правилах единоверия, но на многое глядели ещё глазами раскола, в котором некогда они состояли. Деды решительно сторонились и от православных храмов, и от православного духовенства, которых они называли мирскими. При недовольстве жизнью в среде мирской, общем всем разрозненным единоверцам, мысль о выселении уже давно была любимою мечтою державшихся единоверия. Судьба решила, наконец, исполнится заветному желанию дедов. Какой-то единоверец, будучи, вероятно, побит мирскими однодеревенцами, сгоряча написал просьбу о дозволении старообрядцам выселиться на какую-нибудь из порожних, недалеких местностей. С бумагою в пазухе, с палкою в руке, старообрядец обошел несколько деревень и сел, где купно с мирянами жили единоверцы, приглашая последних рукоприкладствовать и уверяя, что им отведут самолучшие земли. Просьба была написана так хорошо, что подписи роем садились на дорогую бумагу, немедленно отправленную затем к начальству. Два года прошенье ходило по сильным рукам, и, наконец, дедам пришло разрешение поселиться на окрестностях речки Буя. Торопливо кончив свои дела в покидаемых селениях, шумно двинулись деды в свой новый угол, представлявшийся им землею меда и млека. На окрестностях речки Буя тогда шумел громадный, непроходимый лес, на прекрасном новоселье пахать было нельзя, косить нечего. Поворотить назад к покинутым селениям деды уже не могли. С тошным положением приходилось мириться. Первую ночь на новосельи деды просидели у пылавших огней, не смыкая глаз. Под ногами дедов шумела полусгнившая листва, над ними висела гуща переплетшихся ветвей, а по сторонам дедов высились могучие стволы дуба, ели, пихты, березы, осины. В тишине ночной, неподалеку от дедов, раздавался по временам только яростным рев, подобный раскатам грома: то ревел старый медведь, недовольный нашествием людей. Буевский лес, находившийся вдали от человеческого жилья, разростался без помехи. Во времена дедов он представлял гигантскую трущобу, которая оживлялась только обществом птиц, да несколькими породами зверей. Старые деревья здесь были как башни: толщиною в обхват сажень, высотою, может быть до облаков. Бедствие обращало взор дедов к небу и кругом себя они видели перст Божий, который во дни благополучия был им не виден. В лесной трущобе, куда попали деды, было темно, как в подземелье. Солнечный луч, золотивший вершины Буевского леса, не имел в него доступа. Необыкновенно крепок был снежный покров на лесах Буя и страшно гудел ветер в зиму перед прибытием дедов: могучий ветер будто оплакивал приближавшийся конец девственному лесу, на месте которого, с приходом людей, появятся лесосек, чищобы и пашни. На месте такого-то леса приходилось дедам раскинуть пашни и луга. Необыкновенно разросшийся лес требовал для своей уборки сил и средств необыкновенных. Около трех лет жилы деды в вырытых ямах, иные - в дуплах старых дубов. Многие два года не если хлеба, питаясь лишь огородными овощами, ягодами смородины, черемухи, рябины. Невкушаемый старообрядцами картофель в это тяжелое время стал у них любимою снедью. Но никто не роптал на черную годину, видя в ней явное наказание Создателя. За то явно было и милосердие Божие к терпеливым дедам: на новых полях уродился хлеб, какого деды и не видывали. В благодарность щедрому Богу, первым зданием на Буе был воздвигнут Божий храм, основанный на массивных дубовых стойках».