Кургинян: правящий класс бросил население, но революция сверху всёже возможна

Последствия вооруженного похода Пригожина на Москву мы еще не ощутили в полной мере. Однако это далеко не единственная проблема, с которой сталкивается сегодня Россия. В будущем нас ждут нарастающие неприятности, порождаемые во многом тем состоянием, в котором находится общество. Что это за состояние? Как оно возникло после распада СССР? Как его преодолевать? Главным вопросом мировой повестки дня еще долгое время будет оставаться вопрос о том, что происходит на Украине. Этот конфликт может продолжаться много лет. Но ведь это не значит, что нет других катастрофичных процессов. Процессы в Закавказье рано или поздно приведут к тому, что возникнет острая ситуация, и на нее придется реагировать. А что произойдет, если что-нибудь начнет шевелиться на Дальнем Востоке, в Балтии, в Арктике? А что происходит во внутренней политике? Мир не стоит на месте, он движется в неблагоприятную для нас сторону. Поэтому даже если мы закрепимся на неких рубежах, и военный конфликт на Украине окончательно станет позиционно-неподвижным, это не остановит процессы на других направлениях. Произошедшее с СССР было названо всеми нашими противниками «поражением Советского Союза в холодной войне». Но там, где произошло мощное поражение, всегда возникает травма поражения. С травмой поражения сталкивались разные страны, включая США, которые после поражения во Вьетнаме всерьез продумывали, как реабилитировать людей. Но у нас поражение неизмеримо большее, а мы не осуществляем реабилитации и не анализируем, какого рода травмы были нанесены жителям страны. Медицина научилась излечивать телесные раны, нанесенные, например, холодным или огнестрельным оружием, но гораздо хуже обстоит дело с тем, что принято называть «ранами сознания». Раны сознания возникают вследствие эмоционального шока, который наносит человеку травму (перестроечные реформы 90-х, так и назывались: «шоковая терапия»). Деформированное сознание теряет адекватность, оно не может нормально осмысливать то, что происходит во времени и в пространстве. Крупный немецкий ученый Юрген Хабермас связывал общественную травму именно с сознанием поражения, а крупный французский писатель и философ Антуан де Сент-Экзюпери в своем произведении «Военный летчик» подробно осмыслил, что такое травма поражения Франции в войне 1941 года. Экзюпери понимал, что дальнейшая борьба с нацизмом возможна, только если начнется реабилитация общества после полученной травмы. Если травмированное общество не получает реабилитацию, то на следующем шаге начинается его деградация, которая охватывает все сферы общества. Такую деградацию правомочно назвать системным регрессом. Фактически это означает, что страна от восходящего исторического процесса переходит к нисходящему. Российское руководство склонно приравнивать между собой революцию и смуту, что является серьезной ошибкой. Революция — часть исторического процесса и фактически неотменяемая его часть. Когда говорится о революции снизу, часто используется слово «могильщик» по отношению к какому-то классу. Государство во имя того, чтобы не пасть под атаками другого государства, начинает пестовать хозяина новых производительных сил, и этим создает себе могильщика. Натуральным могильщиком феодализма была буржуазия. Внутри феодального уклада она обладала собственной культурой, моралью, производительными силами, политической организованностью и политической волей. Русская революция была не вполне пролетарской и то, что происходило потом, отнюдь не укладывается в канон «могильщика из нового уклада». Но в принципе подобные революционные процессы могут происходить при определенных условиях — в восходящем историческом потоке, сопровождающемся мощным развитием производительных сил. Однако всё это становится невозможным в обществе травмы. Общество травмы порождает регресс, оно как бы выпадает на обочину исторического процесса. Одним из самых страшных последствий постсоветского регресса стало уничтожение собственных высокотехнологических производительных сил России. Ни одна страна мира ни при каких политических трансформациях не осуществляла ничего подобного. Постсоветский уклад с его идеологическим вакуумом, чудовищной социальной дифференциацией, научной, культурной и образовательной деградацией порожден травмой поражения, но никто не занимается посттравматической реабилитацией! Между тем перед страной стоят серьезные вызовы. Надо учить и тренировать бойцов, оснащать их новейшим оружием. Для этого надо строить новые заводы, насыщать эти заводы новой техникой. Но для этого нужно преодолеть регресс, вызванный травмой. Не все цивилизации, в которых происходили тяжелые процессы, впоследствии выжили. Какая часть действующей элиты всё-таки проснется и поймет, что дальше так жить нельзя? Если представители власти и дальше будут вести себя по принципу «после нас хоть потоп», то страну ждут тяжелейшие потрясения. Но революция сверху — возможна, и развернуть процессы в стране без тяжелейших для всех издержек также возможно. Россия хочет жить и будет жить!