Памяти Высоцкого — Письмо в редакцию cover (Сокол Соколович)

Дорогая передача! Во субботу чуть не плача, вся Канатчикова Дача к телевизеру рвалась. Вместо, чтоб поесть, помыться, там это, уколоться и забыться, — вся безумная больница у экранов собралась. Говорил, ломая руки, краснобай и баламут: про бессилие науки перед тайною Бермуд. Все мозги разбил на части, все извилины заплёл, и канатчиковы власти колють нам второй укол. Уважаемый редактор! Можеть лучше про реактор, там, про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд — То тарелкеми пугають, дескать, подлые, летають, — то у вас собаки лають, то руины говорять. Мы кое в чём поднаторели — мы тарелки бьём весь год, мы на них уже собаку съели, если повар нам не врёт. А медикаментов груды — мы в унитаз, кто не дурак. Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз. Нельзя же так! Мы не сделали скандала — нам вождя недоставало. Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков. Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни, и не испортють нам обедни злые происки врагов! Это их худые черти мутють воду во пруду, это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году. Мы про взрывы, про пожары сочинили ноту ТАСС, но примчались санитары и зафиксировали нас. Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек, бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше: «Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы, нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!» Сорок душ посменно воють, раскалились добела. Во как сильно беспокоють треугольные дела! Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был, и тогда главврач Маргулис телевизер запретил. Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет. Подал знак кому-то, значит, фельдшер, вырвет провода. И что ж нам осталось, уколоться и упасть на дно колодца, и там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда. Вон дантист-надомник Рудик, у яго приемник «Грюндиг», он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ. Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком, и к нам попал в волненьи жутком, и с нумерочком на ноге. Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс, будто наш научный лайнер в треугольнике погряз. Сгинул, топливо истратив, прям распался на куски, и двух безумных наших братьев подобрали рыбаки. Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме. Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли. И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек, что Бермудский многогранник — незакрытый пуп Земли. «Что там было, как ты спасся?» — Каждый лез и приставал, но механик только трясся и чинарики стрелял. Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж. Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмёшь! Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник: «Надо выпить треугольник. На троих его, даёшь!» Разошёлся, так и сыпит: «Треугольник будет выпит. Будь он параллелепипед, будь он круг, едрёна вошь!» Пусть безумная идея, вы не рубайте сгоряча! Вызывайте нас скорее через гада-главврача. С уваженьем. Дата, подпись… Отвечайте нам, а то, если вы не отзоветесь мы напишем в «Спортлото».