Алексей Необердин — Путь к Прародине

Полный круг, чаша, водоразделов числа, вязи... Очерёдность поступи каждого в подъятиях духа и души. Пьедестал взрастания, осмысления даже через упадания, крах всего, что мешало... Ум роптал да правда сама себя освятила! Путь наречённый, символ солярный восстял. Тишина... Упадок сил, телесная канва, смёрзшаяся земля, остро́га острая, лук и тетива, дощечка, пока ещё мало познанное... Старость... Пронзённость иглы торчащей, животрепещущие че́рты с оборотной стороны, символы разноязыкие, голова торчащая, выпуклая из земли на холму подымается... Её манящий, тянущий глас – он и в том ветре звучащем, он и в полёте еле уловимого ястреба, мы слышим даже мелкий поскреб когтей, востры они... кинжальность, удар в сердцевину, когда оскал преждевременный... Ранний свист, солнце лишь показывает своё нутро, а из нутри холм пылает, указует ярое пламя — указуя от недр, от ядра, от той ещё мощи земной, где круг воссиял. Пращуры, волшба, тризна, шествие, вновь звон, как мечей так и копий... Возлежащяя у костра, восходящая из огня по лестницам от земли к небесам... Сияют вестники, собратья да други, герои в круге с надеждой и мольбой зовут наречённых ныне пока изречённых. Срединная полоса, натянутость кожи твоей, панцыри лопаются, тело вновь закалённое, натянут заново бубен-чехол... Постепенность, погружение, ритмика, ударение, сон или явь, значение символа, Перуница в круг ударяет, вновь небеса и земля вкруг тебя сияют — власы, телеса, душу твою качает... Упадет рука, вторая пошла в движение, ритмика ног, танец жизни от умерщвления, отзвук в пространстве, стихии в соединениях, скрип завывания огня, дерев, ручья... Вторят им души рядом стоящие, свадьба Родов, Первопредки встречают — слышишь глас, твои власы в снегу, а под ногами пепел. Дым уходящий, белесая пелена, абрис струящийся, отмечает на небе следы протуберанец мечты. Скитания в созвездиях, пара лебединая провозглашает мерность прохождения, а за ними, за ними следом — куда же вы летите, куда стремитесь вольные?! Указуют путь являя Прародину! Путы фатальности скидывая замираешь сам, но уже в вихре дымчатом... Скалы, былые вершины, стволы остроконечные, снежные пики, где забыты пирамиды. Здесь тишина, здесь свобода нашего ума, любви, души, обзоры равнин и высей и дна. Кружаться девы, берегини, спадают русы косы, теперь это плач, призыв, но уже журавлиный, теперь это их каскады млечности, каждой звёзды. Аквамарины, блёстки, отражения, сход лавины, сеймы, водопад, радужность и искристость водицы, косы в поймах, ветви ведущие к единому, исток без призм, без подключения к кривде. Звучит нотка, мчится табун лошадей, а мы пребываем среди лопарей... Эх, далёкая грань, сердцевина, да взмёзшая почва, ягода подо льдом. Ясны очи взирают из глубины, духи отчие — они ожили! Под землёй гудит, вскипает волна, а на небе вновь вмхлдит звезда, волхвы вновь спешат с дарами со всех концов нашей земли, путь юная луна освещает. А на другом краю старое солнце, оно былое, оно вящее, то — которое правду знает, благо, род помечает в поступи, глаголя истину, добро воспряло, живо оно дарящее. Зиждется Земля, ищет взором, ищет отзвук серебристого эха в душах наших, душах прозревающих. А ты юный, а ты юная поплыли в вечном танце, кружатся две половины, витиеватость струны, витиеватость былины, а крылья их белы, крылья их огнепёры... Стремительно кружение, столбы энергий, соединение двух начал, встреча земли и неба, огня и воды — это же стрелы, Перунова треба, это вновь наше вознесение, Прародины осенение. Вновь манящее песнопение далёким эхом доносится до сердец, до душ без остервенения.