В. Высоцкий. “Жил-был учитель скромный Кокильон...“

Баллада о Кокильоне Жил-был учитель скромный Кокильон, Любил наукой баловаться он. Земной поклон - за то, что он Был в химию влюблен, И по ночам над чем-то там Химичил Кокильон. Но, мученик науки, гоним и обездолен, Всегда в глазах толпы он - алхимик-шарлатан, - И из любимой школы в два счета был уволен, Верней - в три шеи выгнан, непонятый титан. Титан лабораторию держал И там творил и мыслил, и дерзал. За просто так - не за мильон - В двухсуточный бульон Швырнуть сумел все, что имел, Великий Кокильон. Да мы бы забросали каменьями Ньютона, Мы б за такое дело измазали в смоле! Но случай не позволил плевать на Кокильона: Однажды в адской смеси заквасилось желе. Бульон изобретателя потряс, - Был он - ничто: не жидкость и не газ. И был смущен и потрясен, И даже удивлен. «Эге! Ха-ха! О эврика!» - Воскликнул Кокильон. Три дня он развлекался игрой на пианино, На самом дне в сухом вине он истину искал… Вдруг произнес он внятно: «Какая чертовщина!..» - И твердою походкою он к дому зашагал. Он днем был склонен к мыслям и мечтам, Но в нем кипели страсти по ночам. И вот, на поиск устремлен, Мечтой испепелен, В один момент в эксперимент Включился Кокильон. Душа его просила и плоть его хотела До истины добраться, до цели и до дна, - Проверить состоянье таинственного тела - Узнать, что он такое: оно или она. Но был и в этом опыте изъян: Забыл фанатик намертво про кран. В погоне за открытьем он Был слишком воспален - И миг настал, когда нажал На крантик Кокильон. И закричал, безумный: «Да это же - коллоид! Не жидкость это, братцы, - коллоидальный газ!» Вот так, блеснув в науке, как в небе астероид, Взорвался - и в шипенье безвременно угас. И вот так в этом газе и лежит, Народ его открытьем дорожит. Но он не мертв - он усыплен, - Разбужен будет он Через века. Дремли пока, Великий Кокильон. А мы, склонив колени, глядим благоговейно, - Таких, как он, немного - четыре на мильон: Возьмем Ньютона, Бора и старика Эйнштейна - Вот три великих мужа, - четвертый - Кокильон! 1973