3-4 октября 1993. Расстрел парламента ельцинистами

Валентин Сорокин 1993 Что строил дед, пошло на ветер прахом, Промотано, что воздвигал отец. А ныне я гляжу во тьму со страхом, Где рушится мой солнечный дворец. Кровь русская на белой цитадели. Цветы, цветы - поминовений вздох. О, тот Дворец, как лебедь, взмыл в апреле Через хребты орудий и эпох. Пока еще запрещены скрижали, Но внуки прочитают на шелках: “Здесь мертвые под пулями лежали, А гнев живой бугрился в желваках!..“ Плыл не Дворец - огнем объятый крейсер, Шумел народ, змеился окоём. Всех, кто погиб геройски в этом рейсе, Мы скоро поименно назовем. Гляжу во тьму - стальная панорама, - Неужто русских Бог не сохранит? Невиноватой кровью брызжет мрамор, В слезах страны купается гранит. А палачи не знают укорота: “Огонь!..“ “Огонь!..“ Но русским не конец!.. Спрошу я у казнителей народа: - Зачем вы расстреляли мой Дворец? Сиял он гордо у России нашей, Её вы расстреляли, но она Не может быть расстрелянной и павшей, И зов ее летит сквозь времена!