“Вам странно, Ольга Сергеевна, вместо меня самого получить это письмо.
Прочитайте до конца, и вы увидите, что мне иначе поступить нельзя.
Мы полюбили друг друга так внезапно, так быстро, как будто оба вдруг сделались больны, и это мне мешало очнуться ранее.
Я только сегодня, в эту ночь понял, куда я падаю, и решил остановиться.
Я говорил Вам, что люблю Вас, Вы отвечали мне тем же.
Слышите ли, какой диссонанс звучит в этом? Не слышите?
Так услышите позже, когда я буду уже в бездне.
Смотрите на меня, вдумайтесь в моё существование. Можно ли Вам любить меня?
Любите ли Вы меня? “Люблю“, - сказали Вы вчера.
“Нет“, - твердо отвечаю я.
Ваше настоящее “люблю“ не есть настоящая любовь. А будущая - это только бессознательная потребность любить.
Мне с самого начала следовало бы строго сказать Вам:
“Вы ошиблись, перед Вами не тот, кого Вы ждали, о ком мечтали.
Погодите, он придёт, и тогда Вы очнётесь, Вам будет досадно и стыдно за свою ошибку.
А мне эта досада и стыд сделают боль“.
Вот что следовало бы мне сказать Вам, если бы от природы я был прозорливее умом и пободрее душой. И если бы, наконец, я был искренним.
Я говорю это прощаясь, как прощаются с добрым другом, отпуская его в далёкий путь.
Прощайте, ангел, улетайте скорее, как испуганная птичка улетает с ветки, где села ошибкой, так же легко, бодро и весело, как она, с той ветки, на которую сели невзначай.
- Ольга... Ольга!
- Уйдите, зачем Вы здесь? Вы правы. Всё может случиться. Появится человек, которого я смогу полюбить. Но это будете не Вы, нет.
- Как?
- Нет. Нет!
- Как?! Значит, я прав? Я потому и писал, что мне дорого Ваше счастье.
- Нет! Вам досадно стало за моё тихое счастье, и Вы поспешили возмутить его.
- Но я жертвую собой ради Вашего счастья! Разве у меня не плачет всё внутри? Зачем же я сделал всё это?
- Зачем? Да затем, зачем Вы спрятались теперь за кусты. Чтобы посмотреть, буду ли я плакать, и как я буду плакать. Да если бы Вы хотели того, о чём пишете в Вашем письме, Вы бы давно уехали, не повидавшись со мной и не мучая меня.
- Какая мысль.
/Обломова поразило это предположение. Потому что ему вдруг стало ясно, что это правда/
- Нет, Вы не меня жалели, Вы себя жалели! Гордыню свою, самолюбие.
Вчера Вам нужно было моё “люблю“, сегодня - мои слёзы. Завтра Вы захотите увидеть, как я умираю! Ваша любовь постоянно требует жертв от меня, ей нужна пища. Стоит её не покормить, она начинает таять, умирать! Вы злой!