Воркута - ГУЛАГ (Первые массовые расстрелы подписанные лично Сталиным).

1938 году заключенные ГУЛАГА стали требовать отделить политических заключенных от уголовников, дать каждому работу по специальности, обеспечить нормальное питание и восьмичасовой рабочий день, дать возможность выписывать газеты и журналы, которые выходят в пределах СССР. В ответ был организован первый массовый расстрел который санкционировал лично И.Сталин. Сулимов И. Н. вспоминает: “Однажды в барак пришел представитель руководства лагеря с телеграммой из Москвы, в которой извещалось, что Ежов согласился с их требованием о возвращении в политизоляторы после прекращения голодовки. Голодавшие воспрянули духом и прекратили голодовку, а с помощью врачей и диетного питания набрались сил. После этого их под усиленным конвоем отправили этапом в лагпункт “Кирпичный завод“, где кустарным способом 2-3 года назад делали кирпичи, а теперь он был законсервирован. Для прибывающих туда заключенных срочно соорудили несколько многоместных утепленных палаток. С целью обслуживания лагеря послали туда бригаду “социально близких“ арестантов — из числа уголовников-рецидивистов. Слух о создании на “Кирпичном заводе“ пересыльного пункта для размещения контингента, подготавливаемого к отправке обратно в Россию в политизоляторы, распространился по всей территории Воркутлага и за его пределами. “Кирпичный завод“ стал для многих тысяч “врагов народа“ притягательной точкой, куда надо было попасть любыми путями. И действительно, кому из них не мечталось после заполярного холода, голода и рабского труда уехать, уйти, уползти на коленях в казенный дом с теплыми камерами, с трехразовым питанием, с ежедневными прогулками и, наконец, с библиотекой, в которой можно брать для чтения книги по истории, философии, техническим наукам и даже изучать иностранный язык! Мне лично больше всего нравилось последнее: “буду, обязательно буду заниматься английским языком — самым распространенным в мире“. В этом роде мечтали многие мои соседи по нарам в затхлом от человеческих испарений и завшивленном изоляторе, в котором мы пребывали. Не теряя времени, мы попросили у охранника листки бумаги и карандаш, чтобы написать заявление начальнику Воркутлага. Таким путем человек десять арестантов выразили желание отправиться на “Кирпичный завод“ с последующим этапированием на “материк“ в политизоляторы. Прошло несколько месяцев после этих идиллических мечтаний, и выяснилось наше ужасное заблуждение: придуманный чекистами миф о “Кирпичном заводе“ как символе жизни оказался последним шагом в могилу.