Живопись Андрея Васнецова. Метафизика бытия. ГМП

Живопись Андрея Васнецова. Метафизика бытия К 100-летию со дня рождения художника Государственноый музей А.С. Пушкина Выставочные залы на Арбате 19 января - 11 февраля 2024 На выставке, организованной совместно с галереей ГРОСart и приуроченной к 100-летию со дня рождения художника, будут представлены живописные и графические произведения из частных собраний. Многие из них демонстрируются впервые. Отдельный зал отводится работам Васнецова разных лет, собранным известным московским коллекционером Романом Бабичевым. В профессиональной художественной среде имя Андрея Владимировича Васнецова (1924–2009) не нуждается в особой рекомендации. Его давно знают и ценят как крупного монументалиста, автора впечатляющих станковых полотен, одного из ключевых представителей «сурового стиля» в отечественном искусстве 1960–1970-х годов. К сожалению, широкой публике гораздо лучше знакома фигура его знаменитого деда – Виктора Михайловича Васнецова, автора хрестоматийных музейных картин со сказочными и былинными героями. Унаследовав от своего выдающегося предшественника образную мощь и эпичность, Андрей Васнецов предстает в своем станковом творчестве художником не только совершенно иной тематики, но и принципиально другого авторского импульса и темперамента. В основе его живописи и графики заложено одухотворенное созерцание, возвышенно лаконичное пластическое обобщение предельно простого, непарадного свойства. При отсутствии даже в его многофигурных композициях явно выраженной сюжетной интриги, картины проникнуты состоянием ненавязчивой тишины и раздумья. Но даже более того – они поразительно метафизичны. Так за внешне непритязательными «обытовленными» названиями работ 1960–1980-х годов («Обнаженная с кувшином», «Семья художника Андронова», «Пачка чая», «Обеденный перерыв. Шахматы», «Натюрморт с лампой», «Натюрморт с книгами», «Калитка. Белая ночь», «Архангельское» и другие) скрывается особый таинственный и завораживающий мир. Чаще всего он наполнен отвлеченно темным или, наоборот, светлым безвоздушным пространством, условно трактованными на его фоне безликими застывшими фигурами, напоминающими призраков или манекенов, странно изолированными от бытового окружения самодостаточными в своих гранях и округлостях предметами. Все эти герои картин Васнецова заведомо лишены явно выраженного действия, они словно пребывают в нерушимом сосредоточенном молчании, находятся в каком-то странном «зазеркалье» и балансируют между сном и явью, между иллюзией и бытием. При этом они парадоксально свободны от той рациональной суховатости и «отстраненности», что была присуща искусству корифея итальянской «метафизической живописи» 1910–1920-х годов Джорджо де Кирико, своеобразным легким «кивком» которому можно считать написанный Васнецовым «Натюрморт с манекеном и синим кувшином» 1950–1960-х годов. Наоборот, они в полной мере несут в себе тихие отзвуки той элегически размеренной жизни, что так вдохновляла А. Васнецова на живописную нередко камерную передачу его излюбленных мотивов дороги, охоты, шахматной игры, уголка мастерской. Впрочем, независимо от размера работы, художник каждый раз делится со зрителем новыми творческими открытиями, которые ненавязчиво говорят о непреходящей гармонии в отношениях с окружающим миром:природой, предметной средой, человеком и метафизикой его бытия…